Ukrajnában az ellenzéki pártok hónapok óta megakadályozzák a Verhovnaja Rada (Parlament) működését. Elemzők szerint és V. Janukovics álamfő környezetében is már felmerült a Parlament feloszlatásának és új választás kiírásának lehetősége. Az ukrán politikai rendszer jövőjéről számos elképzelés, prognózis került megfogalmazásra. D. Vüdrin, politológus, az Elnök tanácsadója, például interjújában („Az ukrán ellenzék nem tanulta meg használni a fejét és dühöng” – regnum.ru 2012.április 13) azt a variációt vizionálja, hogy az ellenzék kérését teljesítve napirendre tűzik az általuk fontosnak tartott kérdéseket és cserébe újra indulhat a parlamenti munka. Az ellenzék azonban képtelen lesz saját felvetéseit megvédeni, mert nincsenek valós érvei és intellektuális ereje sem, hogy konstruktív megoldásokat ajánljon a hatalom gyakorlóival szemben, s ezért ismét fizikai erővel, verekedésekkel fogja blokkolni a Parlament munkáját. Az ellenzék négy napirendi javaslatából – írják ki a kijevi polgármester választást; semmisítsék meg a nyugdíj reformot; mondjon le a Kormány és változtassák meg a törvényt, amely alapján elítélték J. Tyimosenkót – előrelátható a kibékíthetetlen szembenállás feloldásának kudarca.

Ju. Romanyenko, politológus, a „Sztratagéma” politikai elemzések központjának igazgatója, azt nyilatkozta egyik interjújában („A népszavazás Ukrajna politikai rendszerének ellehetetlenüléséhez vezet” – regnum.ru 2012 április 11), hogy az az elképzelés is veszélyes útra viszi az országot, mely szerint népszavazással kellene feloldani a poltikai ellenfelek szembenállását. Romanyenko szerint a Verhovnaja Rada szerkezetének a megváltoztatására vonatkozó referendum olyan válságot válthat ki az év második felében, amely 2014-re „megakrízissé” változik. Kiszivárogtatott elképzelések szerint olyan kérdésekben kellene a népszavazásnak döntenie, mint például a két-kamarás parlament alsó-házában a képviselők számának jelentős csökkentése (450-ről 300-ra); a képviselők mentelmi jogának az eltörlése; a pártlisták közötti választás helyett kizárólag egyéni képviselői mandátumokra történő szavazás. A népszavazás után feloszlatnák a jelenlegi parlamentet és az új szabályok szerint írnának ki előrehozott választást. A szakértő szerint ezekben a kérdésekben a jelenlegi hatalom érdekei érvényesülnének és esély sem lenne a nagyon mély politikai szembenállás feloldására, a gazdasági válsággal együtt pedig mindez az ukrán államiság ellehetetlenüléséhez vezethet.    

Дмитрий Выдрин, политолог, советник президента

Украинская оппозиция не научилась работать головой и бесится

http://regnum.ru/news/1648348.html

"Я не исключаю такой вариант - парламент Украины разблокируют, оппозиция просит рассмотреть свои законопроекты, видит, что у нее нет ни сил, ни возможностей, ни аргументов отстоять их, и тут же начинает вновь блокировать Верховную раду", - так в интервью корреспонденту ИА REGNUM 13 апреля политолог Дмитрий Выдрин оценил перспективы работы украинского парламента на следующей неделе.

Эксперт отметил, что пока оппозиция не демонстрирует своей готовности к прогрессу в переговорах и конструктивной работе парламента. "Вопрос не в том, будет ли разблокирована Рада, вопрос в том, на сколько будет разблокирована. Поскольку оппозиция пока не проявила своей готовности к интеллектуальному противостоянию, она бесится от того, что не может власти противопоставить какие-то концепции и свои законопроекты, опять будет физическое противостояние. Пока прецеденты показывают, что оппозиция не научилась работать головой, а все больше учится работать кулаками и животами. У меня нет особых иллюзий по этому поводу. Может быть большинство и поддержало бы эти законопроекты, если бы оппозиция продемонстрировала умение договариваться и доказывать. Проблема любого законопроекта - доказать, что он нужен обществу и людям. А пока оппозиция не умеет это делать, не умеет доказывать", - отметил Дмитрий Выдрин.

Ранее лидер фракции "Батькивщина" в Верховной раде Арсений Яценюк заявил, что на следующей неделе оппозиция готова разблокировать парламент, но для этого заседание Рады должно начаться с рассмотрения четырех ключевых для оппозиции законопроектов. "В соответствии с нашим требованием о созыве внеочередной сессии, мы поставили 4 вопроса в повестку дня. Первый вопрос - выборы мэра Киева, второй вопрос - отмена пенсионной реформы, третий вопрос - отставка правительства, четвертый вопрос - это декриминализация статьи, по которой незаконно осуждена Тимошенко. Эти четыре вопроса Партия регионов уже внесла в повестку дня. Мы на следующей неделе будем их рассматривать", - сказал Яценюк.

Юрий Романенко, украинский политолог, директор Центра политического анализа "Стратагема" .

 Референдум приведет к аннигиляции политической системы Украины.

  http://regnum.ru/news/polit/1647562.html#ixzz2QEv6TVVU

 Проведение референдума на Украине об изменении структуры Верховной рады повлечет кризис во втором полугодии нынешнего года, который перерастет в мегакризис в 2014 году", - заявил в комментарии корреспонденту ИА REGNUM в Киеве украинский политолог, директор Центра политического анализа "Стратагема" Юрий Романенко.

 Эксперт обозначил следующие ключевые последствия референдума - после него нужно будет провести новые выборы в парламент, потому что он выбирался под другие полномочия; соответственно - это приведет к резкому обострению политической борьбы, потому что сокращение количества депутатских мест в нижней палате увеличит конкуренцию между желающими попасть в нее. По словам Романенко, с другой стороны, если будет убрана депутатская неприкосновенность, то теряется смысл идти в парламент. "Возникает вопрос - как защищаться? Отсюда вытекает еще один мотив вступать в силовой клинч с властью у тех, кто вчера пытался использовать правовые рамки для решения своих вопросов. Не можешь защищаться в рамках закона, значит придется защищаться внеправовых рамках", - прогнозирует политолог.

 При этом, подчеркнул эксперт, все эти изменения будут нелегитимны в глазах значительной части населения, элит и внешних акторов, поскольку будут протаскиваться с помощью админресурса. "Думаю, что мало у кого есть какие то иллюзии на сей счет. Это еще один мотив не выполнять их. В совокупности все это означает аннигиляцию политической системы государства, а учитывая экономическую ситуацию - это означает аннигиляцию государства в принципе. Это демонтаж", - резюмировал Юрий Романенко.

 Напомним, ряд украинских политиков уже делал заявления о том, что партия власти готовит референдум по переформатированию парламента. Как заявил народный депутат Украины от Партии регионов Михаил Чечетов на референдум могут вынести вопросы отмены депутатской неприкосновенности, уменьшения количества депутатов и проведения выборов по мажоритарной системе. "Первое - распустить парламент бездельников; Второе - зачем 450 дармоедов в парламенте? Сократим парламент до 300; Третье - лишить дармоедов неприкосновенности. Лишить этих дармоедов льгот; И провести выборы по мажоритарке,поскольку весь бедлам в парламенте происходит от того, что непонятно кого за деньги включают в списки" - заявил Чечетов.

«Прервались переговоры между Украиной и ВМФ» - под таким заголовком информирует венгерских читателей Янош Т. Барабаш, корреспондент  газеты «Ежедневная Экономика» онлайн, о ситуации, сложившейся после очередной встречи делегаций Украины и МВФ.  По заявлению МВФ договориться смогли  только о том, что продолжают переговоры о займе, для Киева, в размере 15 миллиардов ам. долларов. Однако, украинское правительство не намерено брать на себя условия МВФ, которые могут привести к ограничению социальных возможностей населения, в первую очередь, из-за увеличения цены потребления газа. Украинское руководство считает, что для преодоления кризиса не обязательно просить помощь у МВФ, ведь займ можно приобрести и на рынке.

 http://www.napi.hu/ado/megszakadtak_az_imf_targyalasai_ukrajnaval.550390.html

 napi.hu  online,   2013. április 10.,

  Barabás T. János

Megszakadtak az IMF tárgyalásai Ukrajnával

Két heti sikertelen tárgyalás után a Nemzetközi Valutaalap küldöttsége elutazott Kijevből, amely a piacokról lesz kénytelen finanszírozni adósságainak idei törlesztését.

Az IMF tárgyaló delegációja szerdán elhagyta Kijevet, miután két hét alatt sem sikerült megállapodásra jutniuk egy mentőcsomagról. Úgy tűnik, Ukrajna kénytelen lesz a nemzetközi pénzpiacokról fedezni idei, 10,5 milliárd dollárnyi adósságtörlesztését - írta a Kyiv Post. A feleknek a Nemzetközi Valutaalap közleménye szerint csak abban sikerült megállapodniuk, hogy folytatják a megbeszéléseket a Kijev által kért 15 milliárd dolláros, négy éven belül a harmadik mentő hitelről.

A missziót vezető Christopher Jarvis úgy nyilatkozott, hogy az új hitelprogram feltételei a költségvetési és a folyó fizetési mérleghiány csökkentése, előrelépés az energia- és a bankszektor reformjában, mindezt azzal a céllal, hogy megteremtsék a fenntartható gazdasági növekedés és az új munkahelyek teremtésének feltételeit. A kijevi vezetés úgy véli, túléléséhez nincs feltétlen szüksége az IMF segítségére, mivel továbbra is hozzájut hitelekhez a piacon - februárban 1, most 1,25 milliárd dollár értékű kötvényt sikerült értékesítenie -, bár ezek hozama és kockázati felára folyamatosan emelkedik. Az ukrán kormány nem hajlandó vállalni az IMF azon feltételeit - közülük is elsősorban a lakossági gázárak piaci szintre emelését -, amelyek megszorításokkal járnak.
Mint a Bloomberg emlékeztetett, az ukrán gazdaság júliusban ismét recesszióba süllyedt, az év első két hónapjában az ipari termelés 4,8 százalékkal esett vissza. A Standard & Poor's decemberben az ország hitelbesorolását B-re, öt fokkal a befektetési szint alá vitte le, a Moody's B3-ra, még egy fokkal mélyebbre süllyesztette. A jegybanki valutatartalék, ami 2011 augusztusában még 38,2 milliárd volt, idén március végére 24,7 milliárdra csökkent, ahogy a bank egyre többet költött a hrivnya védelmére. Tavaly a folyó fizetési mérleg hiánya a GDP 8,4 százalékával rekordot ért el, a költségvetési deficit 3,8 százalékra nőtt.

Az oroszvilág.hu közölte Gyóni Gábor magyar nyelvű összefoglalóját Szergej Karagánov politológus professzornak, a  történelemtudományok doktorának, a moszkvai Gazdaságtudományi Egyetem világgazdasági és világpolitikai fakultása dékánjának, az orosz államfő biztonság- és külpolitikai tanácsadó testülete tiszteletbeli elnökének elemzéséről, amely a Nyezaviszimaja Gazetában jelent meg, 2013. 03. 26-án.

A cikk eredeti orosz nyelvű szövegét is közzé tesszük, mert az aktualitása és az érdekessége miatt hasznos lehet az érdeklődők számára.

Szergej Karaganov: Autoritarizmus, demokrácia, XXI. század

 Karaganov szerint a világban most zajló változások leírására nem alkalmasak a régi paradigmák.

Az európai demokráciák, de az amerikai modell is válságba került az elmúlt években, s az európai tömegmozdulások arról tanúskodnak, valami más kell.

A jelenlegi európai modell mintegy 20-25 éve alakult ki, az összeomló Szovjetunió és az állandóan bővülő piacok helyzetében. Ezen, számára kedvező helyzetben Európa egyfajta „poszteurópai” modellt próbált kiépíteni, bizonyos mértékben szembefordulva a korábbi európai értékekkel: a kereszténységgel, az individualizmussal, a puritán munkaetikával, a szuverenitással – állítja Karaganov. A szuverenitás elvetése mindenképpen kedvező fejlemény volt, hiszen az európai nacionalizmusok borzasztó háborúk kirobbantói voltak a múltban. A többi fejlemény viszont vitatható. Ma Európában bizonyos kisebbségek példa nélküli előnyöket élveznek, melyek elképzelhetetlenek a hagyományos demokráciákban. A humanitás oldaláról nézve mindez csodálatos. Az európai civilizáció fejlődését és túlélését tekintve – nem biztos. „Számomra egyértelmű, hogy a posztdemokráciának véget kell vetni.” – mondja Karaganov.

Az viszont semmiképpen nem igaz, hogy a demokrácia defenzívában van. A demokrácia győzedelmeskedik. Az emberiség még soha nem volt ennyire nyitott. Ma mindennél több embernek van beleszólása az ügyek alakításába. Az információs nyitottság lehetetlenné teszi az államok számára azt a kontrollt, amit korábban gyakoroltak. Az egyetlen kivétel talán Észak-Korea, de Irán és Oroszország is nyitott társadalmaknak mondhatók.

Ma a Nyugat jelszava: „Több demokráciát!”, ami kissé arra emlékeztet, amikor Gorbacsov 1989-ben a „Több szocializmust!” jelszavát hangoztatta. A „Több demokráciát!” jelszó alatt zajlottak az arab tavasz forradalmai, melyek eredményeképpen a Közel-Keleten „középkorias” rezsimek jelentek meg. Azokban az országokban, melyek nem készek a demokráciákra, „Isten tudja kik” kerülnek hatalomra, vagy széthullanak, mint Irak, Szíria, Libanon.

Oroszországnak viszont több demokráciára lenne szüksége, hogy a társadalom hatni tudjon a korrupcióra, amit autoriter eszközökkel már nem lehet visszaszorítani.

Az európai fejlemények kedvezőtlenül hatnak Oroszországra. Amikor szembetűnő Európa – amely felé évszázadokon át törekedett Oroszország – gyengülése, a modernizációs impulzusok is gyengébbé válnak, és értelemszerűen az autoriter tendenciák erősödnek.

Amerika csúfos kudarcot vallott Afganisztánban, Irakban, Egyiptomban, Líbiában – állítja Karaganov. Míg Clinton és Bush elnöksége idején a demokrácia fegyverrel való terjesztése volt a cél, mára  Amerika inkább csak a jelenlegi pozícióit szeretné megőrizni.

Az emberiség maga is jelentős változásokon megy keresztül. A társadalmak elöregedésének ma még beláthatatlan következményei lesznek. S ez nemcsak a nyugdíjrendszert érinti, hanem az öregek társadalmainak elterjedése az élet egészét megváltoztatja.

Még egy probléma, hogy a természeti erőforrások kimerülnek. Különösen az édesvíz lesz nagy kincs. Nemcsak a Közel-Keleten vagy Közép-Ázsiában jelent gondot a vízhiány, hanem olyan, hatalmas folyórendszerekkel rendelkező országok számára is, mint India, Kína, ahol nincs elégséges jó minőségű víz a lakosság és a mezőgazdaság számára. A vízhiány geopolitikai konfliktusokhoz fog vezetni.

20-25 év múlva a világ középosztályának fele a fejlődő országokban fog élni, ami a természeti erőforrások további kiaknázáshoz vezet majd.

A demokrácia nem feltétlen vezet az anyagi jóléthez. Oroszország, Belarusz és Ukrajna közül Ukrajna a „legdemokratikusabb”, de a legrosszabban teljesítő ország. 1991-ben Ukrajna GDP-je kétszer akkora volt, mint Belaruszé, ma ennek éppen az ellenkezője igaz: a belorusz GDP dupla akkora, mint az ukrán. A „demokrácia” szó Oroszországban nem feltétlen pozitív jelentésű, aminek az oka, hogy a ’90-es évek reformjai nem az embert állították a középpontba, hanem a régi rendszer megtörése volt a céljuk.

Közép- és Kelet-Európa formálisan Európa részei lettek, de mihelyst meggyengültek a kötelékek, bonyolult, „meglehet, drámai folyamatok” indultak el. „Magyarországon posztdemokratikus választások után egy olyan rezsim győzött, melyet autoriter-nacionalistának neveznek.” Valami hasonló történik Bulgáriában is - mondja az orosz politológus. 

Oroszország minden kedvezőtlen fejlemény ellenére is kiemelkedik a posztszovjet országok közül. Oroszországban van a legnagyobb művelt osztály, a legjelentősebb humán erőforrás, ami szinte egyáltalán nincs meg például Közép-Ázsiában.

Az autoriter modernizáció nem lehet sikeres Oroszországban – véli Karaganov. A modernizáció során az oktatásra, egészségügyre, humán tőkére kellene figyelmet fordítani, s erre most van lehetőség, hiszen,  hosszú idő óta most először, senki nem akarja megtámadni Oroszországot. Ehhez azonban a rivalizáló elitek megegyezése lenne szükséges.

A legnagyobb probléma, hogy a jelenlegi Oroszországnak nincs „fejlődési vektora”. A ’90-es éveket van miért kárhoztatni, de akkor volt cél, az ország megszabadítása a kommunizmustól. Ez olyannyira „jól” sikerült, hogy Putyinnak egy szinte az alapjáig lerombolt államot kellett újraépítenie. A helyében bárki ezt tette volna. Tehát a ’90-es években, és a 2000-es években is volt cél.

Most viszont? Egyfajta „időn kívüliség” észlelhető, sokan előállnak mindenféle ötletekkel, gondolatokkal, melyek üresen hangzanak.

A jövőben új ideológiák megjelenése várható világszerte. Oroszországban a baloldali gondolatok erősödése észlelhető, melyek ellen az uralkodó rezsim igyekszik felvenni a küzdelmet, ha kell, populista lózungokkal.

A régi demokráciákban az autoriter tendenciák megerősödése várható, a szabadságjogok szűkítése. Egyfajta visszatérés az ’50-es évek demokráciájához.

Сергей Караганов

Авторитаризм, демократия, ХХI век

На вопросы ответственного редактора приложения «НГ-сценарии» Юрия СОЛОМОНОВА отвечает декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Сергей КАРАГАНОВ.

– Сергей Александрович, мне кажется, что тема, обозначенная у нас в заглавии, заставляет меня задать наивный вопрос. Много ли просвещенных представителей международного сообщества и России, в частности, могут прояснить сегодня, в какой точке развития, регресса или кризиса находится мир?

– Скажу правду. Сегодня многое из происходящего в мире не укладывается ни в какие привычные рамки. Это уже констатировано многими. Что не очень приятно для ученых, для людей, изучающих международные отношения и мировую экономику. Потому что исследовать гораздо легче, когда уже есть понятия, категории, школы. Сейчас все смешалось. Совершенно очевидно, что старые объяснения не работают.
Возьмите Европу с ее развитой демократией или США. Благодаря чему они оказались в кризисе? В большинстве своем европейцы, за исключением, может быть, Германии и еще двух-трех стран, не учли нарастающей волны международной конкуренции. И вот сейчас, судя по различным массовым выступлениям на улицах, можно точно предположить, что европейская демократия, а за ней и более прочная – американская, начнут изменяться.
Какая Европа нужна европейцам
Нынешняя европейская модель демократии складывалась в Европе лет тридцать-двадцать тому назад – в ситуации слабеющего Советского Союза, постоянно расширявшегося рынка и других, позитивных для Европы явлений. В этих замечательных условиях Европа пришла к постевропейским ценностям – в какой-то степени отвергая христианство, индивидуализм, пуританскую трудовую этику, заложенные в основе европейской культуры отношения мужчин и женщин, наконец, суверенитет. Последнее не могло не радовать. Потому что государственный суверенитет в Европе вкупе с государственным национализмом был источником чудовищных войн для всего человечества. Гораздо более неоднозначным выглядит другое достижение. Сегодня на европейском пространстве различные меньшинства имеют совершенно беспрецедентные преимущества, немыслимые для любой традиционной демократии. С гуманистической точки зрения это прекрасно. С позиции выживания и развития европейской цивилизации – не уверен. Поэтому для меня очевидно, что от постдемократии придется отказываться.
Но участившиеся панические разговоры о том, что демократия находится в отступлении – это абсолютная, наглая и бессовестная ложь. Ее распространяют люди, потерявшие ориентацию в пространстве современного мира.
Демократия, конечно, побеждает. Никогда прежде человечество не было столь открытым. Никогда в его истории массы людей и отдельный человек не имели такой возможности влиять на окружающий мир, как сейчас, и в таком количестве стран. Это происходит, конечно, в первую очередь не из-за политических изменений. Глобальная экономика и главное – информационная открытость мира сделали фактически невозможным тот контроль масс, который государства или правящие классы осуществляли до сих пор. Общества вышли из-под надзора. Единственным исключением является Северная Корея. Все остальное человечество, включая даже такие страны, как Иран уж и тем более Россию, несмотря на все наши изумительные зигзаги, является открытым.

– Тогда в чем проблема?

– В том, что вместо признания современных проблем в Европе продолжают кричать – больше демократии. Меня эти призывы пугают, напоминают Михаила Сергеевича Горбачева, которого я очень люблю. Помните, его «Больше социализма!»? Он этот лозунг выдвинул где-то в 1989 году. А через полтора года весь социализм и хлопнулся. Почему так скоро? Да потому что мир уже жил по-иному. И нужно было резко менять ставшую нежизнеспособной советскую модель.
Сегодня нелегко сказать, что будет и с авторитаризмом и с демократией. Кстати, под лозунгом «Больше демократии!» можно натворить бед не меньше, чем под флагом «Даешь вождя!». Посмотрите, что происходит сейчас на Ближнем Востоке, где с помощью демократических процедур в одной за другой стране вырисовывается нечто похожее на 30-е годы прошлого века в Европе или просто на новое средневековье. То есть в обществах, культурно не готовых к демократии, к власти приходит бог знает кто. Или такие неготовые страны просто разваливаются… Ирак, Ливия, Сирия. Будет и продолжение. Возможно, миру придется думать о некой новой конфигурации в системах власти.

– Что-то вроде конвергенции демократии и автократии?

– Я уже успел пару раз написать о том, что эта конвергенция уже происходит. Только советские гуманисты мечтали, что это случится где-то между капитализмом и социализмом. А конвергенция начинается как бы снизу. Судите сами, Китай, другие авторитарные азиатские страны явно демократизируются. Мы демократизировались, хотя сейчас идем и туда, и сюда. Хотя нам-то нужно побольше демократии. Потому что мы испытываем сильнейший дефицит возможностей для общества повлиять на коррупцию. А авторитарными методами справиться с ней уже не можем.
На нас неприятно влияет то, что происходит за пределами России. Когда на наших глазах слабеет Европа, к которой мы веками стремились, у нас ослабевает стремление к демократизации отечества. И, естественно, начинают усиливаться авторитарные ветры.
 В 40-е, 50-е, 60-е демократические страны развивались на основе определенного договора элит. Этот договор заключался в обязательствах не переходить каких-то границ. Сейчас эти соглашения невозможны, потому что народы получили возможности видеть, слышать и читать о том, что происходит наверху у властей. Это с точки зрения демократии здорово. Но попробуйте мне доказать, что от такой прозрачности в той или иной стране повышается эффективность управления.

– А давайте от Европы перейдем к США, которые мне, например, непонятны своим парадоксом: внутри демонстрируется верность свободе и демократии, а за пределами родины можно кого-то и поучить госстроительству, причем с помощью весьма авторитарных технологий.

– Конечно, в генетическом коде американской нации заложены принципы отцов-основателей этой страны – демократический пессимизм. Хотя само историческое утверждение демократии проходило там во многом по нынешним временам весьма авторитарно. Но сегодня другой сюжет.
После поражения США в Ираке и Афганистане американское руководство стало смотреть на попытки подобных «освободительных походов» более реалистично. На словах речь идет о поддержке демократии, а на деле ведет арьергардные бои, чтобы не допустить полного провала своей политики в мире. Если американцы сейчас проиграют еще и в Сирии, как это произошло уже в Ливии и Египте, где ситуацию никак не назовешь победой западной демократии или Запада – то это весьма своеобразные результаты демократизации мира для демократического мессианства. Думаю, что сегодня власти США в геополитическом плане стали крайне осторожно вести борьбу, и уже не за чью-то свободу, а за сохранение собственной репутации и позиции – там, где это еще можно сделать.
И еще один существенный момент. Америка при Обаме стала серьезно сокращать свои военные расходы, вооруженные силы, а также обязательства по силовой поддержке других. При позднем Клинтоне и Буше была попытка триумфального закрепления демократии в мире с помощью оружия, которая с грохотом провалилась. Сейчас в США все больше набирает силу мнение просвещенной части элиты – о том, что пора бы остепениться и заняться проблемами собственной страны. А если учесть, что к этому мнению уже надежно присоединился кризис, то изменения будут ощутимыми.

– Кризис, как известно, мировой, и пришел он, вероятно, надолго. Наверняка потребуется некое объединение креативных, интеллектуальных сил всего разумного мира. Причем без оглядки на то, кто лучше – автократы или демократы, черные или белые, верующие или атеисты…

– Все реакционные мечты, в том числе и мои, о том, что великие державы соберутся и создадут новый концерт наций, который будет всех учить, как жить правильно, навязывать неразумным хорошие правила и порядки – успешно провалились. Умерла и либеральная идея глобального демократического правительства. К сожалению, даже реальные союзы стран то и дело рассыпаются. Единственная польза от этих неудач – это верное доказательство того, что никакой «мировой закулисы», «вашингтонского обкома», способного управлять всем и вся на планете, нет и в помине. Люди, верящие в этот зловещий и тайный авторитарный заговор, вызывают у меня искреннее изумление. Как можно столь наивно воспринимать реальность, когда мы не можем договориться о решении очевидных и самых насущных для человечества проблем? Таким образом, был, например, загублен Киотский протокол, направленный на предотвращение глобального рукотворного изменения климата во вред всему человечеству.

Проблемы мирового уровня

А возьмите проблему старения населения. Сегодня 80 лет становится нормальным ожидаемым сроком человеческой жизни, а через 5–10 лет, я думаю, 80–90 станет нормой. Это приведет к очень существенным, пока непонятным, культурным изменениям человеческого общества. Понятно лишь, что в нем будут преобладать старики. Обычно в этой связи обсуждают лишь пенсионные системы. На самом деле это будет совершенно иная социальная среда, другая жизнь человечества.
Еще одна проблема – нарастающий дефицит природных ресурсов. В первую очередь воды. И это уже не такая проблема, которую мы привыкли искать за потенциальными конфликтами и даже потенциальными войнами на Ближнем Востоке или в Центральной Азии, где воды физически мало. Это дефицит воды совершенно другого структурного плана. Такие страны, как Индия, Китай, уже и Индокитай, который, казалось бы, полон великими реками, страны с миллиардным населением испытывают дефицит пресной питьевой воды и воды для использования в сельскохозяйственных целях. Я сейчас даже не про экологию. Потребность в воде, источнике жизни, приведет к геополитической напряженности или к геополитическим столкновениям. Кроме того, «обезвоживание» вызовет замедление или деформацию экономического роста.
Я пропускаю известные проблемы, связанные с мировым кризисом напрямую. Скажу лишь об одном: мир не будет развиваться разумно, если его движущей силой останется процесс безграничного, по сути, безумного потребления. Европейцы как наиболее передовой отряд здравомыслящих людей начинают решать проблему самоограничений. Как теперь говорят, Европа позеленела. Китай пошел по этому пути, потому что некоторые его регионы стали похожи на пустыню, на этих землях уже просто нельзя жить.
Повышение культуры потребления идет и в Россию. Но этому расширяющемуся движению разумных противостоит огромное нарастание потребления и у нас, и в развивающихся странах, где через 20–25 лет будет проживать больше половины мирового среднего класса. И эти люди жаждут уровня потребления, какое сегодня имеется в развитом мире. А это все приведет к дальнейшему истощению базовых ресурсов.

– И никакими просветительскими, образовательными усилиями это не остановить?

– Тут надо коснуться другого – истощения ресурсов. Я убежден, что наступил уже настоящий конец эпохи просвещения. Традиционно на Западе, а мы принадлежим к этой культуре, все происходящее объяснялось рационально. Но сейчас возникли огромные потоки информации, о которых я уже говорил выше. Так вот это не только благо, но и беда. Эти потоки массовый человек не может охватить и тем более понять. Поэтому на первую линию в потреблении информации выходит интуиция.
Но интуицией эффективно могут владеть люди сильного интеллекта и очень опытные. Иначе вперед у потребителя информации выходят простые эмоции. К сожалению, мы видим сейчас, что эмоции начинают захлестывать мировое пространство, и парадоксальным образом мы улетаем в какое-то новое средневековье. Когда люди нервничают, не понимают, что происходит, они мечутся, у них меняются настроения и возникают неожиданные волны ненависти. То эти волны накатывают на США. Мы видели эту бурю негатива несколько лет тому назад в той же Европе. То вдруг появляется совершенно дикая эйфория от всплеска якобы демократии на Ближнем Востоке.

– Какой же всплеск, если вы говорили о кризисе?

– О кризисе демократии в старых странах Запада. А что такое является нам в клокочущем Ближневосточном регионе – понять пока нелегко. Проблема понимания связана с тем, что раньше считалось – победа демократических сил является автоматической победой Запада. И до какого-то времени так оно и было. Потому что те режимы, которые называют демократическими, были изначально прозападными. Даже победа в свое время такого автократа, как иранский шах, была «победой» демократии, потому что шах был прозападным. Это как раз тот шах, что подавил относительно демократическую революцию, установив прозападный, но довольно приличный режим. Позже уже он был снесен. И тоже – довольно демократической революцией Хомейни.
Последними по-настоящему прозападными демократиями были страны Центральной и Восточной Европы, которым были предложены очень выгодные условия для присоединения к сообществу развитых демократических государств. Все остальные демократии к Западу не относимы. И Индия – не очень прозападная демократия, хотя на Западе делают вид, что это не так. А так называемые демократические государства Арабского Востока настолько не прозападные, что дальше некуда.
Как видим, в мире идут процессы, к сожалению, отнюдь не располагающие к эйфории. Например, несмотря на все разговоры о межрелигиозном диалоге, поиске общих духовных ценностей, продолжается межконфессиональное размежевание. С учетом политических факторов это можно назвать новой религизацией международных отношений. Слава богу, что мировые религиозные лидеры не стоят еще и во главе националистических и иных политических движений, как они были на протяжении всей истории.

– Авторитаризм в принципе способен договариваться о чем-то с демократией? У него есть свои национальные, исторические, социально-психологические особенности?

– Каждая система правления определяется культурой той или иной нации. Возьмем три бывшие союзные республики – Украину, Белоруссию, Россию. При моей огромной любви к Украине она за постсоветское время из трех славянских стран оказалась наименее развитой. Отстает даже от Белоруссии. Притом Украина формально – самая демократическая из трех государств. Но рейдерства и коррупции там еще больше, чем у нас. Если говорить о трех режимах, то Россия находится где-то посередине между киевским раздольем и минской политической суровостью.

Особенности постсоветской поры

Но, повторюсь, все эти различия являются прежде всего отражением культуры народов, наций, их морали, уклада жизни и т.д. Поэтому не Путин или Лукашенко определяют нам или белорусам уровень авторитарного сознания.
Если говорить об Украине, то, помните, что там в определенное время к власти пришли воистину демократические силы. И что произошло после эйфории? В 1991 году ВВП Украины был в два раза больше ВВП Белоруссии. А сейчас ВВП Белоруссии в два раза больше, чем Украины.

– Может, это тот самый маятник – от стагнации к прогрессу, а затем обратно в застой?

– Конечно, этот закон нельзя отменить. Но есть такие случаи, и они в истории отмечены, когда страна выбирает такой демократический путь, который опережает ее социально-экономическое и культурное развитие. Это можно сказать о некоторых странах Центральной и Восточной Европы. Но им повезло – их обняли и усадили за общеевропейский стол западные государства континента. Вхождение стран Центральной и Восточной Европы в НАТО и Евросоюз означало введение внешних правил, принятие элементов внешнего. Сейчас объятия ослабли, и пошли более сложные, если не сказать драматические, процессы. В Венгрии в результате постдемократических выборов победил режим, который называют авторитарно-националистическим. Что-то похожее дает о себе знать в Болгарии.
Россия же развивается по своим внутренним правилам. Однако перед нами тоже выбор – мы можем либо двигаться вперед и вверх, либо начать разлагаться.

– Однажды мне попался какой-то западный комментарий к встрече руководителей бывших союзных республик. Заголовок сообщал: авторитарные лидеры собираются создать союз авторитарных государств…

– В каких-то ситуациях странам со схожими системами и, я бы сказал, со схожей судьбой легче договариваться. Но если мы сравним республики бывшего СССР, помимо взятых под европатронаж прибалтов, более серьезно, то обнаружим, что Россия при всех наших негативных тенденциях является в этом списке передовой. У нас, например, самый большой образованный класс или, как говорят, самый большой человеческий капитал. А это среди всех преимуществ дает нам наибольший шанс на дальнейшее развитие демократии. У стран Центральной Азии шансов в обозримом будущем нет.

– А развитие авторитаризма может давать что-то бесспорно хорошее?

– Такое в мире случается. Просто принято считать авторитаризм плохим понятием и словом. «Свобода» и «демократия» звучат лучше. Впрочем, в России «демократия» – уже не очень хорошее слово. Думаю, потому, что в 90-е годы наши реформы не были направлены на человека, их сориентировали только на экономический и политический слом старой системы.

Поэтому люди, которые сегодня в России называют себя демократами, вряд ли надеются, что у них будут брать автографы. Хотя, я убежден, запрос на демократию в стране есть. Другое дело, что нам еще надо долго двигаться в этом направлении. Наше общество исторически глубоко травмировано самыми разными периодами истории. Особенно XX столетием. Поэтому и начало нынешнего века вышло таким, мягко говоря, скомканным. Но все-таки выжили. И это радует. Огорчает то, что теперь не движемся. Начиная примерно с 2007 года находимся на затянувшемся привале, не можем решить – куда идти. И эта неопределенность может обернуться политической, социальной деградацией.

– Но возможно ли у нас провести модернизацию авторитарными средствами?

– Об этом можно спорить, но в любом случае я считаю, что у нас модернизацию надо начинать с самого человека, с самих себя. А это значит – с образования, здравоохранения, здоровья нации, с повышения социального и человеческого капитала.
Пока для этого еще есть определенные ресурсы. Тем более на нас, может быть, впервые в истории никто не собирается нападать. А это значит, что можно много вкладывать в человека как в гаранта всякой иной модернизации.

– Есть ли сила у российского броска?

– Да, тут будет много проблем. Мы почти 30 лет не обновляли систему образования. И до сих пор стоим в этой реформе на распутье. А надо брать пример с Китая, Южной Кореи, Сингапура, которые давно посылают десятками тысяч молодых за новыми знаниями, компетенциями, технологиями на Запад и делают все, чтобы они потом возвращались домой.

Не договоримся – быть беде

Что касается авторитарной модернизации в целом, да, она у нас не удается. Но не думаю, что демократическая концепция с этой задачей справится лучше. Беда в том, что мы сейчас живем в стране разделенных элит, где одна часть оказалась приближенной к власти, а другая, более значительная и креативная, была этой властью отторгнута или сама отшатнулась. При этом есть группы обиженных – например, поверивших в лозунги модернизации, а потом разочаровавшихся в том, что она так и не началась. Есть группы поисков заговора, у которых дело доходит до обвинений Кремля в «национальном предательстве». Власть же, особенно законодательная, неустанно ищет – в чем же еще можно обвинить тех, кто пытается критически оценивать ее деятельность. Особенно тревожит, что этот список бесконечен.
Надо бы успокоиться и понять, что нам все равно придется договариваться. Ибо альтернативой желаемому пакту может быть только дальнейшая деградация государства и общества.

– Наверное, в такой ситуации даже трудно описать, какой у нас сейчас тип власти?

– Скорее всего у нас мягкий авторитарный режим, когда, с одной стороны, идет политическая либерализация, а с другой – нарастает реакция. Удивительно противоречивое образование. Но самое тревожное не это. А то, что страна теряет вектор развития. Лихие 90-е есть за что ругать. Но там хотя бы стояла задача освобождения страны от коммунизма. Освобождались так лихо, что Путину пришлось заняться восстановлением уже почти разрушенного до основания государства. Такое на его месте стал бы делать любой, даже демократ. Может быть, чуть-чуть по-другому. В 1990-е годы была задача, цель, в первой половине 2000-х тоже была цель – восстановление, реставрация.

А что сейчас? Некое безвременье, трясина, в которую все время прорываются какие-то идеи, темы, которые глупо и странно обсуждать в масштабах общества, страны. Этим мы то ли сознательно, то ли по недомыслию подменяем задачи, которые нам давно надо бы решать. А вместо этого мы приводим в изумление и свое общество, и мир, в котором, поверьте, пока есть немало людей, традиционно считающих Россию действительно великой страной.

– Последний вопрос о будущем России, Европы, Америки… Появятся ли в ближайшее время идеи, которые будут влиять на будущее мирового развития?

– Я уверен, что уже через несколько лет мы будем всерьез говорить о новой волне идеологии. Появятся новые правые идеологии, появятся новые левые идеологии. Марксизм, который мы благополучно похоронили, в нашей земле снова даст свои мощные ростки. Мы не знаем – какие. И одной из задач интеллектуального класса человечества, в том числе нашей задачей, является, конечно, то, чтобы в этой новой турбулентной обстановке не допустить появления новых тоталитарных идеологий и политик. Я надеюсь, что мы сможем это предотвратить. Хотя действовать, конечно, надо. Опыт двух страшных сочетаний идеолого-политических тоталитаризмов XX века родился в результате войн. Пока мировых войн не предвидится. Но и в нашей стране усилятся левые настроения. Они уже очевидны. Из последних сил их пытаются удержать. Будут ли подавлять – вопрос интересный. Скорее правящий класс попытается выбрать еще больший популизм, что он уже благополучно делает. Но популизм вызовет серьезную проблему, связанную и с конкурентоспособностью, и с невыполнением социальных обещаний.
В странах с традиционной демократией обеднение будет вести к радикализации, а затем к усилению авторитарных тенденций. Они уже сейчас усиливаются. Вы видите, как лупят демонстрантов в Испании, и будут это делать дальше. Начнутся частичные ограничения прав и свобод. Естественно, без отказа от базовых принципов демократии. То есть речь пойдет скорее всего о движении к авторитарной демократии.
Западные общества будут дрейфовать, условно говоря, к демократии 50-х годов, которая по нынешним европейским стандартам является демократией очень авторитарной.
И тут мы подходим к самому, может быть, интересному моменту: каким должно быть сочетание демократии и авторитаризма, если сбросить с демократии и авторитаризма флер и идеологизирование. И вот тут каждому обществу придется решать этот вопрос по-своему, методом проб и ошибок, что сейчас и происходит в нашей стране.
Это очень интересный и, я бы рискнул сказать, очень творческий, очень позитивный процесс с совершенно неизвестным в краткосрочной перспективе исходом. Я лично – за то, чтобы было больше демократии, потому что я при демократии выигрываю, она очень много дает возможностей людям моего психофизического типа.   

Тезисы

Украина между двумя выборами

(дискуссия)

1. Оценка подготовки и проведения выборов в Верховную Раду:

• состояние избирательного законодательства;
• процесс предвыборной кампании конкурирующих партий;
• поведение «административного ресурса» (ЦИК, окружных и участковых комиссий и т.д.);
• освещение избирательного процесса и выборов в СМИ, в наружной рекламе и т.д.;
• день выборов: процесс и проблемы голосования, подсчёта голосов;
• соблюдение национальными и международными наблюдателями правил Кодекса поведения наблюдателей.

    2.  Выводы власти и политических партий из уроков выборов в Верховную Раду.

    3. Оценка процесса созыва новой ВР и проблемы работы ВР.

    4.Оценка процесса формирования и работы нового правительства.

    5.Процесс подготовки к выборам Президента в 2015 г.:

• со стороны власти;
• со стороны политических сил;
• со стороны общества;
• со стороны внешних условий.

„Az Európai Uniót egyszerűen félbehagyták”

 „10 évvel ezelőtt úgy tünt, hogy sikerült ideális rendszert létrehozni és az újonc-országok mindig arra törekszenek majd, hogy pontosan betartsák a játékszabályokat” - mondta a Vzgljad című orosz lap tudósítójának interjújában, az ismert német politológus, a német-orosz fórum tudományos igazgatója, Aleksandr Rar, az azzal kapcsolatos kérdésre, hogy miért veszekednek folyamatosan az EU „fiatal-európaiai” a Nyugattal. A gyakorlat ugyanis renitens országokról tanuskodik.

A beszélgetés apropóját az adta, hogy az Európai Bizottság és az Európa Tanács is élesen bírálta a magyar parlament által elfogadott újabb alaptörvény módosításokat, amelyek lényegében elvonják az Alkotmány Bíróság hatalmi pozícióit. Az sem maradt figyelmen kívül az EU-ban, hogy a módosítások korlátozzák a választójogot, a vallásszabadságot, a szekszuális kisebbség jogait és az egyetemek autonómiáját. A magyar parlamenti-képviselők döntései emellett a társadalmi élet más szféráit is érintették. Például, elveszítették a szociális védelmet azok a családok, akik nem házassági, hanem élettársi viszonyban vannak. A térítésmentes képzésre felvett egyetemistákat arra kényszerítik, hogy a végzés után mindenképpen kötelesek Magyarországon elhelyezkedni. A hajléktalanokat pedig, ha az utcán alszanak, törvénysértés miatt a rendőrség távolítja el.

Arra a kérdésre, hogy van e Brüsszelnek valóságos eszköze a jelzett európai jogellenes döntések miatt Magyarország elmarasztalására, és ezzel kapcsolatosan lehet e az Európai Unión belüli törésvonalakról beszélni, Aleksandr Rar dilemmákat fogalmazott meg. Szerinte, Brüsszelnek, a morális nyomásgyakorláson kívül, nincs más eszköze a renitens magyar miniszterelnök, Orbán Viktor megfékezésére. Bár Európa nagyon kritikusan szemléli azt a politikai folyamatot, amelyik a konzervatív kormánynak - Orbánnal az élén - a hatalomra kerülésével kibontakozik Magyarországon, mégsem tudja megakadályozni, hogy ez az ország az Európai Unió „beteg gyermekévé” váljék. A szakértő szerint „az európaiak képesek morális politikai nyomást gyakorolni a tagországaikra, de végül is kompromisszum születik”.    

http://www.vz.ru/politics/2013/3/13/615832.html

«Евросоюз просто не доделан»

Эксперт рассказал, почему младоевропейцы в ЕС постоянно ссорятся с Западом

«10 лет назад им казалось, что создана идеальная система и страны-новички всегда будут стараться придерживаться четких правил игры», – сказал  газете ВЗГЛЯД немецкий политолог Александр Рар. Он считает, что у Брюсселя нет никаких, кроме моральных, рычагов давления на взбунтовавшегося венгерского премьера Виктора Орбана.

Как сообщала газета ВЗГЛЯД, представитель Еврокомиссии Оливье Бейли пригрозил во вторник «легальными мерами» по приведению конституции Венгрии «в соответствие с европейскими нормами и ценностями».

Ранее ЕК и Совет Европы раскритиковали одобренные венгерским парламентом поправки к конституции, которые по сути лишили власти Конституционный суд.

 КС лишен прав оценивать новые законы и может следить только за соблюдением процедуры их принятия. Кроме этого, КС более не может опираться на свои решения, вынесенные до начала 2012 года, когда вступила в силу новая конституция. Президент тоже сможет оценивать законы лишь формально, после чего он должен их подписать. На реформе настояло правительство Виктора Орбана.

Поправки также ограничивают избирательное право, свободу вероисповедания, права сексуальных меньшинств и автономию университетов. Решение депутатов коснулось многих сфер общественной жизни. Например, социальной защиты лишились семейные пары, живущие в гражданском браке. Студенты, получающие бесплатное высшее образование, обязаны работать только в Венгрии, а бездомных, спящих на улицах, подвергнут уголовному преследованию.

О том, есть ли у Брюсселя на самом деле меры для наказания Венгрии и можно ли говорить о расколе внутри Евросоюза, газете ВЗГЛЯД рассказал научный директор Германо-российского форума Александр Рар.

ВЗГЛЯД: Александр Глебович, в Еврокомиссии пригрозили «легальными мерами», чтобы привести конституцию Венгрии «в соответствие с европейскими нормами и ценностями». О каких мерах идет речь?

Александр Рар: Во-первых, эта проблема возникла не сегодня. С приходом к власти в Венгрии консервативного правительства во главе с Виктором Орбаном Европа очень критически рассматривает развитие политики в этой стране. Венгрия становится больным детищем внутри ЕС. Решение Венгрии  сократить право Конституционного суда, то есть третьей власти, вызвало бурю отчуждения и протеста внутри ЕС.

Формально Евросоюз мало что может сделать. Экономические санкции против Венгрии представить невозможно. Сейчас будут делать то, что делали последние полтора года – мягко давить на правительство, на все политические инстанции внутри Венгрии, чтобы страна вернулась к тем ценностям демократической системы, которая так идеально функционирует, с точки зрения ЕС, на его территории.

ВЗГЛЯД: Еще в январе, когда ссора только начиналась, Еврокомиссия грозила судебным иском Будапешту за нарушения. А в какой суд может жаловаться? Ведь у Евросоюза же нет Верховного суда...

А.Р.: Это трудный вопрос. В венгерских судах трудно судиться. Страсбургский суд по правам человека здесь некомпетентен. Мне кажется, этот вопрос можно решить только политически. Пока что в ЕС нет суда, решениям которого могла бы следовать венгерская политика.

Но ранее такого казуса не было. Это показывает, что ЕС набрал много новых членов и, может быть, не все страны подготовлены к новому Евросоюзу. Греция не выполняет экономические правила, Болгария и Румыния не справляются с миграцией и защитой границ.

10 лет назад, когда все договоры были подписаны, им казалось, что создана идеальная система и страны-новички всегда будут стараться придерживаться четких правил игры, как это делалось старыми странами Западной Европы во времена холодной войны.

Кто-то считает, что Евросоюз развалится, а кто-то говорит о необходимости для него надгосударственных полномочий, судебной системы и финансового контроля. Но проблема Венгрии, Болгарии, Румынии показывает, что Евросоюз просто не доделан.

ВЗГЛЯД: Возможен выход Венгрии из ЕС? 

А.Р.: В экономическом плане у Венгрии дела идут не очень хорошо, но они не критические. Это главный показатель. Мне кажется, что о выходе Венгрии из ЕС сейчас говорить трудно. Ее никто не отпустит. Не дай бог Греция вышла бы из ЕС и исправила свою экономику девальвацией новой валюты. Так она подала бы очень страшный пример другим странам, которые сказали бы: «А зачем нам быть в Европейском союзе, если можно уйти в свободное плавание и исправить свое положение?»

Выйдет Венгрия из европейских институтов или ЕС, а дальше что? Появляется серое пятно на карте Европы. К такой ситуации никто не подготовлен. По-моему, этот вопрос вообще нигде не обсуждается. С другой стороны, ЕС – это же не эффективное государство, где какой-то Брюссель может назначать или руководить политиками в отдельных странах. Поэтому все будут делать мягкими, но где-то жесткими переговорами.

Все эти погрешности трансформации ЕС, которые мы видим, – это не катаклизмы. Было бы странно, не будь всего этого. ЕС набрал 27 членов за кратчайший срок – за последние 10 лет. С такими погрешностями нужно жить. Европа, я думаю, будет учиться, создавая мягкие механизмы, решать эти проблемы внутри своей семьи.

Сейчас во многих странах ЕС финансовый кризис, который приводит к потрясениям. В некоторых странах царят опасения, что популисты, националисты и радикальные левые круги придут во власть. Поэтому все нервничают. И слишком наказывать Венгрию не будут. Это легитимное и демократически избранное правительство, которое поддерживается в народе.

Повторяю, единственное, что будет делать ЕС, – давить на Венгрию, уговаривать вернуться в лоно либеральных ценностей. Именно так поступают в таких случаях – уговаривают, то есть выворачивают руки, европейцы очень хорошо умеют это делать. Баррозу уже ездил в Венгрию и уговаривал. Орбана будут вызывать в Брюссель. Европейцы умеют оказывать моральное политическое давление на своих членов. Все это кончится компромиссом.

Недавно в Румынии был мини-путч демократического толка. Действующее правительство ЕС косо смотрело на Румынию, но Румыния все равно настояла на своем, и ЕС пошел на компромисс, понимая, что не может сменить режим. Он может критиковать, называть вещи своими именами, может критиковать итальянцев, которые выбирают Берлускони, но напрямую вмешиваться – нет.

ВЗГЛЯД: Социологи отмечают, что популярность правящей партии падает. Почему Орбан продолжает свой жесткий курс? Он следует внутренним твердым убеждениям?

А.Р.: Видимо, он считает, что в том кризисе, в котором находится Венгрия, ему нужны дополнительные рычаги управления. Этим аргументом пользуются и другие политики, когда страна в кризисе. В народе всегда есть поддержка таких инициатив. Люди хотят, чтобы решения в сложных ситуациях принимались не пятью центрами, а одним – это так называемая мифическая сильная рука.

Но в демократическом государстве сразу, когда кто-то начинает собирать власть в руки, появляется сильная оппозиция, а не маргинальная. Она предлагает альтернативы. Поэтому Евросоюз сейчас будет ставить на венгерскую оппозицию, как это было в Греции, Италии, на Кипре, где было ясно, кого поддерживают европейцы. Это попытка мягко влиять внутри страны – без прямого вмешательства.

ВЗГЛЯД: По-вашему, Брюссель с одинаковыми стандартами оценивает внутреннюю политику Венгрии и России? Скажем, даже в России студенты не обязаны работать только внутри страны, если получили бесплатное образование...

А.Р.: Европейский союз, естественно, по-разному давит. Но что до России, то европейцы боятся совершенно другого – не только того, что будут попирать западные либеральные ценности, а того, что Россия создаст когда-то империю.

А от Венгрии такой «угрозы» не исходит. Куда она денется? Европейцы понимают, что она останется в ЕС в любом случае, поэтому с ней где-то можно еще более строго говорить.

Но я не говорю, что у ЕС никогда не будет иных рычагов давления, кроме моральных. Если Венгрия согласится на изменение правил игры, если появится новая конституция Европы, и отдельные страны, особенно такие как Германия, будут предлагать, чтобы Венгрия и другие страны отдали больше своих суверенных прав в Брюссель, тогда ситуация изменится...

Россия может себе позволить, чтобы люди уезжали, поскольку далеко они не уедут. В России люди, как мне кажется, видят свое будущее у себя в стране. Тем более что есть визовые и культурные преграды, и ментальность другая. Да, из России выезжают, но не на постоянное жительство.

А с Венгрией гораздо сложнее. В ЕС образовалась достаточно опасная тенденция: восточные европейцы просто переезжают на более богатый Запад. Просто потому, что там жизнь легче, более комфортабельна. В Венгрии и Польше тоже ситуация неплохая, но заработки в Германии, Англии или во Франции все равно выше. Поэтому младоевропейцы видят возможность получать на 2 тысячи евро больше и переезжают. Преград для этого нет. Этим пользуются особенно поляки, которых много в Германии, Ирландии, Франции. Этот процесс не остановить.

Текст: Андрей Резчиков

The Parliament

EU enlargement: Zita Gurmai and László Kemény

 28th February 2013

Ukraine now has to tackle a number of crucial issues

A strong, independent and united Ukraine would be an important partner for Europe, write Zita Gurmai and László Kemény.

With its 46 million inhabitants and a territory bigger than any western-European country, Ukraine remains one of Europe’s tension-laden unknown variables. No matter how you look at Europe’s borders - whether Europe means only the “west” or everything up to the Urals or even all the way to Vladivostok - there is no way around Ukraine and it cannot be ignored either that the road between Russia and Europe goes through Ukraine. A united, strong, confident Ukraine could therefore benefit from its territorial position. However, the country, independent after the dismantling of the USSR, has not been able to overcome its division yet, partly due to historical reminiscences and has become a clashing point of geopolitical interests, an environment to test strength.

The 2010 presidential election brought about a change, from a presidential system to a parliamentary-presidential system. This in itself could have been a turning point in Ukraine's recent political history. It seemed that Viktor Yanukovych’s victory could have brought an end to the internal power struggle between the nationalists, the more Western-oriented “orange revolutionaries” and those seeking to strengthen ties with Russia. As no parliamentary elections were held, the legitimate president had to work with an assembly which was based on ad-hoc majorities and which reflected the former distribution of powers in the Verkhovna Rada (Ukrainian National Assembly). The imprisonment of the unsuccessful presidential candidate Yulia Tymoshenko only deepened the country's divisions while having lasting consequences on Ukraine's international relations, especially with the EU.

The different political forces prepared for the October 2012 elections in a quite a climate. The elections were closely monitored, following the numerous shortcomings observed in 2010, and many regarded the election process as an important indicator for Ukraine's political development. Especially the implementation of the new electoral law, returning back to a mixed electoral system combining a national list and single member districts, fell under scrutiny.

The ruling Party of the Regions led by Mykola Azarov (PoR, the party of president Yanukovych) and victorious in the 2010 local and regional elections was challenged by the United opposition (Batkivshchyna, party of former prime minister Yulia Tymoshenko ) led by Arseniy Yatsenyuk, the Communist party and two other non-parliamentary parties, Ukrainian Democratic Alliance for Reform (UDAR) led by former boxing world champion Vitali Klitschko and the nationalist and extremist party Svoboda ("Freedom") led by Oleh Tyahnybok.

The pre-election process was characterised by several irregularities. Among others, local and international observers (including the European parliament, the OSCE office for democratic institutions and human rights (OSCE/ODIHR), the OSCE parliamentary assembly and the parliamentary assembly of the Council of Europe) reported a lack of transparency in the meetings of the electoral commissions, a lack of balanced media coverage, the absence of transparency in campaign financing, numerous abuses of administrative resources and several cases of vote buying or indirect bribery.

Among the international observers present, the international expert centre for electoral systems (ICES) invited MPs and MEPs from eight countries, together with diplomats, journalists, legal experts to follow closely the whole process, starting from the legal framework of the elections, throughout the campaign and the voting, up until the counting of the votes.

The elections themselves however were conducted in a fairly democratic way despite a lack of transparency in the tabulation process. ICES’ report states that no anomalies of a scale or content that would question the legitimacy or validity of the elections were observed. Combined with the peaceful conduct during the election day this at least constitutes progress compared to 2010. Ukraine now has to build on those positive achievements while addressing the areas of concerns in view to the next Presidential elections of 2015.

The fact that the technical and legislative side of the elections was adequately executed is a first positive step but still lingering concerns demonstrate that further progress is needed regarding the respect of fundamental values and the fostering of a fully transparent and democratic electoral process and the respect of the rule of law. The formal and institutional framework of the election is one thing but a deeper consolidation of the democratic process is needed especially during the pre-electoral period.

As to the results, they once again clearly reflect the country’s division. The Party of the Regions gained a clear majority in the eastern and southern part of the country, while the nationalists prevailed in the west and around the capital. With 30 per cent of the votes, the Party of Regions was leading, but it did not have enough seats to govern alone and had to gather the support from MPs of single-member constituencies and the communists in order to form a new government.

The United Opposition party (Bat’kivshchyna) had expected a victory and had even contracted prior coalition agreements with UDAR and, much more preoccupying, with the extreme-right party Svoboda to secure a majority, but without success. One of the most probable reasons of their defeat is the fact that their campaign was based mainly on protesting against the imprisonment of Tymoshenko and lacked concrete policy proposals. The rise of the extremist party Svoboda, which gained about 10 per cent of the votes and entered the Rada for the first time, is another striking outcome of the elections. Svoboda managed to add a socioeconomic dimension (fuelled by the economic crisis, and the high level of unemployment and corruption) to its traditional ultra-nationalist agenda and anti-immigrant, xenophobic and anti-Semitic's rhetoric.

The electoral agreement that Bat’kivshchyna and UDAR reached with them only further legitimised the presence of Svoboda in mainstream politics. It also put the main opposition in a dangerous situation of dependence towards extremist and anti-democratic forces and only aggravates the divisions within the Ukrainian society. The views and programme of the Svoboda party have been denounced by European parliament, as Europeans' values transcend ethnic or geographic divisions and are absolutely irreconcilable with such a party. The S&D group in parliament has been calling upon European political parties to abstain from any kind of political alliances with such a formation.

Now that the elections are over, Ukraine has to tackle a number of crucial issues. The newly formed government led by Nikola Azarov has seen a new generation of young politicians taking over key ministries. The example of Sergei Arbuzov, appointed deputy prime minister is emblematic of this new generation as he is the first politician to be appointed for such a high government position among the generation of young expert politicians raised in an independent Ukraine, free from the “banderovscsina” (followers of the separatist and nationalist ideologies) and from the loyalty to the former Soviet-Ukraine. The question now is whether this new generation will be the one able to overcome the numerous hurdles that Ukraine is still facing, reconcile the Ukrainian society and bring back Ukraine closer to the EU.

Addressing the alarming economic situation, finding its place between two main spheres of influence (Russia and the European Union), dealing with the question of energy supplies and pacifying a divided society are some of those most pressing issues.

The extent of those challenges calls for sustainable reforms. The country is going to be an odd spot unless it undergoes an in-depth modernisation, fit for the increasingly globalised and competitive environment. For this, a consolidated unity is needed and political stalemate must be ended. A peaceful Ukraine has the necessary geographic, natural, technological and human resources to restore a dynamic development and become one of the leading countries of the region. However, the political climate is currently blocking this process. The upcoming years until the next presidential elections of 2015 will therefore be crucial for the future of Ukraine, while a question mark remains when it comes to its democratic and economic development.

The perspective of signing the association agreement with the European Union, including the DFTA at the occasion of the next eastern partnership summit would be another step forward in Ukraine's development. This requires a sign of strong political will from the Ukrainian authorities as to the reforms agenda and the shortcoming identified by the EU. The Ukrainian citizens have clearly indicated their willingness to come closer to the EU and should those requirements be met by Ukraine, it would also call for a stronger commitment from the European Union, especially when it comes to solving the issue of energy supply.

The question mark has not been resolved by the recent parliamentary elections. The current situation and the prognosis indicate that little positive change is to be expected until the 2015 Ukrainian presidential election when it comes to the internal political climate. The next presidential elections cannot be the only horizon for Ukrainian political forces while so many challenges lie ahead. Dialogue must be strengthened within the country as well as with international partners, starting with the European Union.

That way, an independent, modern, united, strong Ukraine could be the link in a Europe that spreads from Lisbon to Vladivostok.

Zita Gurmai is a vice chair of parliament's constitutional affairs committee
László Kemény is professor of political sciences at the central European research institute

Gurmai Zita, Európai Parlamenti képviselő;

Kemény László, politológus egyetemi tanár;

(Közép-európai Elemző Központ)

      Ukrajna: két választás között

A területileg minden más nyugat-európai országnál nagyobb, közel 50 milliós lélekszámú Ukrajna ma Európa egyik feszültséget keltő kérdőjele. Bárhogyan értelmezzük is Európa kiterjedtségét – csak a „Nyugat”, avagy az Urálig, sőt Vlagyivosztokig tart – Ukrajna semmiképpen sem megkerülhető. Ugyanakkor Oroszország felől is Ukrajnán keresztül vezet az út Európába, és ezt a körülményt szintén nem lehet figyelmen kívül hagyni. Egységes, erős, magabiztos Ukrajna kamatoztathatná helyzeti előnyeit. A hidegháború abbahagyásának termékeként önállóságot nyert ország azonban eddig képtelen volt úrrá lenni - főként történelmi reminiszcenciákból származó - megosztottságán. Belső zűrzavaros állapota miatt, Ukrajna a geopolitikai érdekellentétek ütközőpontjává, erőfelmérő kísérleti terepévé vált.

   Fordulópontot jelenthetett volna - az elnöki rendszert parlamenti-elnökire cserélő államhatalmi berendezkedés okán - a 2010-es ukrajnai elnökválasztás. Viktor Janukovics győzelmével, úgy tetszett, véget érhet az áldatlan hatalmi torzsalkodás a nacionalisták, a „narancsos-forradalmi” nyugatosok és az oroszokkal való szövetséget pártolók között. A parlamenti választások azonban elmaradtak, és így a legitim államfő mögött a Verhovna Radában a korábbi politikai erőviszonyokat tükröző – elemzők szerint – alkalmakhoz kapcsolódóan „szavazat-vásárlással” összerendezett, támogató, ill. szembeforduló törvényhozás működött. Bonyolította a helyzetet, hogy az elnökválasztáson alul maradt Júlia Timosenko nem törődött bele vereségébe, és – a Nyugat segítségét remélve – az ország érdekeit szem elől tévesztő kegyetlen, alattomos belháborút folytatott az új kormányzat ellen. A válaszcsapás hasonlóan kíméletlenre sikeredett. A bel- és külpolitikai következményekre tekintet nélkül, börtönnel büntették Timosenko addigi tevékenységét.

A különböző politikai erők felkészülése a 2012. októberben esedékessé vált parlamenti választásokra rendkívül kiélezett, feszült, mondhatni gyűlölködő légkörben zajlott. Megfigyelők csalásokról, befolyással történő visszaélésekről beszéltek. Olyan külföldi "megfigyelők" is akadtak, akik jóval a szavazás napja előtt kinyilatkoztatták, hogy "nem lesz legitim" az ukrán választás.

Az ICES nemzetközi civil szervezet meghívására, mi (ezen írás szerzői) - nyolc ország EU-parlamenti és hazai képviselőivel, diplomatákkal, újságírókkal, jogtudósokkal együtt - megfigyeltük a teljes folyamatot, a választással kapcsolatos törvényektől és szabályozástól, a kampányon át a voksolásig és a szavazatok összeszámlálásáig. Az ICES közzétett összegző dokumentuma – velünk egyetértve - minderről kimondja, hogy "demokratikus, átlátható, és tiszta parlamenti választásnak" voltunk tanúi. Nem találkoztunk olyan mértékű és tartalmú rendellenességekkel, amelyek megkérdőjelezhetnék a választás legitimitását vagy érvényességét. A szavazatok összeszámlálása, illetve néhány egyéni mandátum körül kialakult szervezetlenség ugyan elodázta a hivatalos végeredmény közzétételét; öt körzetben felmerült, hogy meg kell ismételni az egyéni mandátumra vonatkozó szavazást, de ezek miatt igazságtalan lenne az egész folyamat pozitív kimenetelének a megkérdőjelezése.

A közvélemény-kutatások alapján előzetesen arra lehetett számítani, hogy a Janukovicsot támogató Régiók Pártjának - kiegészülve az egyéni mandátumot szerzettekkel - kormányképes többsége lesz a 450 tagú törvényhozásban. Ugyanakkor a választások végeredménye ismét az ország kettéosztottságáról tanúskodik. Keleten és délen a „régiósok” vannak abszolút többségben, nyugaton és a főváros körül pedig a nacionalisták. A győztes Régiók Pártja nem kapott elég támogatást ahhoz, hogy egyedül kormányozzon. Az egyéni mandátumot szerzettek, ill. a kommunisták - az ország működőképességét szem előtt tartva – döntötték el a megalakuló kormány sorsát. A Haza párt (a Timosenkó fémjelezte Batykivscsina), pontosabban az úgynevezett Egységes Ellenzék, saját elsöprő győzelmére számított, és ezt elősegítendő kötött előzetes koalíciós szerződést a bokszbajnok Klicsko pártjával, az UDAR-ral és a szélsőjobboldali Szabadságpárttal. Együttes fellépésük sem hozta meg azonban a várt győzelmet. Vereségük egyik valószínűsíthető indoka, hogy a kampányban csaknem kizárólag a Timosenko asszony bebörtönzése elleni tiltakozás erejére építettek, és szinte semmi pozitív mondanivalójuk nem volt az ország és főként az emberek jövőjét illetően. Azzal pedig, hogy szövetségre léptek a fasisztoid Szabadságpárttal, egyértelműsítették annak legitimitását Ukrajnában, így nacionalista érzelmű szimpatizánsaik jelentős része elfogadottnak tekinthette a voksát Oleh Tjahnybok pártja mellett. A közhangulatban csak azóta érzékelhető a megrökönyödés, hogy az emberek felfogták: ez a nyíltan antiszemita, russzofób és cselekedeteiben rohamosztagokra emlékeztető csoport mindezt már nem csak az utcán, hanem a Radában is gyakorolja. A szabadságpártiak militáns egységei pár héttel a szavazás előtt SS-zászlókkal és horogkeresztes feliratokkal nyílt fasiszta menetelést rendeztek Kijev főterén, és azóta is folytatják akcióikat, most már a parlamenten belül. A Nyugat által korábban demokratikusnak tekintett Timosenko-párt ezzel a szövetséggel csapdába került. A politikai napirendet és a „tempót” számára a szabadságpártiak diktálják már nemcsak az utcán, hanem a Rádában is, és ezzel Timosenkoék végképp kiírták magukat az európai demokratikus politikai erők köréből. A szélsőségesen megnyilvánuló ellenzék által hiszterizált káoszon ugyan úrrá tudott lenni a nyugodt erőként fellépő Régiók Pártja, de a politikai paletta vázolt bonyolultsága arra figyelmeztet, hogy nem lesz egyszerű az új parlamentet működtetni és az országot rendben tartani.

A kezdeményezés Janukovics államfő hatalmában van és él is vele. Bár a Kormány élére továbbra is Nikola Azarov került, mégis szembetűnő a frissítés, a megújulás szándéka. A kulcsminisztériumok – külügy, védelmi, gazdasági, szociális stb. – bársonyszékeit fiatal, innovatív készségű, ambíciózás politikusok kapták. Különösen kiemelendő az Ukrán Állami Bank eddigi vezetőjének, Szergej Arbuzovnak a miniszterelnök első-helyettesi megbízatása. Személyében először kap a már független Ukrajnában szocializálódott, a „banderovscsina”[1] vagy a „szovjet-ukrajna” melletti elkötelezettségtől mentes nemzedék szakértő-politikusa meghatározó jelentőségű kormányzati feladatot. Nem véletlen, hogy ukrán véleményformálók, a kinevezés jelentőségét méltatva, már „Arbuzov-kormányként” aposztrofálják az új kabinetet. Nemzetközi megfigyelők két évvel ezelőtt a bankelnöki megbízását üdvözölték rendkívül pozitívan. Az IMF például közleményében azt hangsúlyozta, hogy Arbuzovot nem lobbi-érdekek kijárójaként, hanem szakmailag felkészült partnerként ismerték meg.  Az ukrán gazdaság problémáival is szembeállíthatók a kijevi pénzügyi szféra, mindenekelőtt az Ukrán Állami Bank nemzetközileg is elismert eredményei. Arbuzov patrióta lojalitásának, politikusi és szervezői képességeinek, az Ukrán Állami Bank szakmai felkészültségének tudható be, hogy az országban zajló kíméletlen választási küzdelem, a személyre szabott lejárató kampányok, az ukrán gazdaságot sújtó nehézségek, a nemzeti valuta, a hrivnya elleni spekulatív támadások ellenére, talpon tudták tartani a gazdaságot.

Arbuzovra és nemzedéktársaira súlyos problémák megoldása vár. Az ukránok kiéheztek a változásokra. Az integrációk globális hálójaként kialakuló új világrendben az önálló, független Ukrajna zavaró zárvány lesz, és nem lehet életképes, ha nem hajt végre a felgyorsult folyamatokhoz alkalmazkodó radikális modernizációt. Ehhez, az új ukrán identitás meggyökeresítésére építve, meg kell teremteni az ország konszolidált egységét. A tapasztalatok tanúsága szerint az ukrán gazdaság természeti, technológiai és humán erőforrásai jelentősek, ezért "békeidőben" képes lenne dinamikus fejlődésre és a régió élvonalába tartozó eredményeket produkálni. Jelenleg azonban a belpolitikai közeg, hátráltató hatást gyakorol, és a hozzá kapcsolódó külső impulzusok – mind az európai uniós "várakoztatás", mind az oroszországi kapcsolatok "megegyezés-szembenállás" dichotómiája – sem segítik a kibontakozást. Ilyen körülmények között értékelődik fel Arbuzov szerepe, aki – az Ukrán Állami Bank ország menedzselési központként való működtetésével - krízis helyzetben bizonyította, hogy innovatívan, kreatívan és szakmailag egyaránt magas színvonalon, hozzáértéssel mer beavatkozni az elfáradt ügymenetbe, végső soron úrrá tud lenni az adott helyzeten, kihúzva a kátyúból és a régiók megerősítésével, kiegyenlítésével új fejlődési pályára állítva az országot.

Ugyanakkor, ismerve az ukrán belviszonyok eddigi történetét, a két év múlva esedékes elnökválasztásig továbbra is folyamatos, kíméletlen politikai és ideológiai harcra lehet számítani. A szélsőségesek foglyaként vergődő „egységes ellenzék” továbbra sem tudja túltenni magát a „Timosenkót vezérnek” szindrómán, s a „minél rosszabb – annál jobb” elv alapján erodálja Ukrajna pozícióit. A nemzetközi megítélés szempontjai is kialakulatlanok még. Oroszország, a köréje szerveződő Eurázsiai Szövetségben számít Ukrajnára, de az ukránok számára nem világos, hogy valójában „integrátorként”, avagy a történelmi hagyomány szerint „imperátorként” viszonyul országukhoz? Az Európai Uniótól érkező impulzusok sem meggyőzőek. Az nyilvánvalónak látszik, hogy a formálódó Európai Föderáció beláthatóan nem lesz elérhető Ukrajna számára, de a mindennapi dolgokban – vízummentesség, szabadkereskedelmi kapcsolatok stb. – az ukránok már nem szívesen fogadják az időhúzást.

A kérdőjelet nem oldotta fel a most lezajlott parlamenti választás. A kialakult helyzet és a prognosztizálható folyamatok elemzése arra int, hogy nem várható a pozitív válasz a 2015-s ukrajnai elnökválasztásokig sem. Hacsak, minden érdekelt rá nem döbben arra, hogy a megoldáshoz nem azt kell keresni, ami elválaszt, hanem, ami összeköt! Az önálló, modern fejlettségű, egységes, erős Ukrajna ezzel lehetne összekötő kapocs a Lisszabontól Vlagyivosztokig terjedő hatalmas európai térben.

«Украина, Закарпатия: с кем будет большинство венгров?»- под таким заголовком венгерский еженедельник (онлайн)168 часов опубликовал интервью корреспондента Флориана Уйвари с Иштваном Гайдошом, единственным депутатом венгром Верховной Рады, председателем Украинского Венгерского Демократического Союза. Интервью предназначено для выяснения вопроса: кого поддерживают закарпатские венгры в политических битвах Украины, и от кого ждут помощь в дискуссиях с венгерскими властями.

Депутат Гайдош объяснил, почему большинство закарпатских венгров поддерживало на выборах Партию Регионов,  подчёркивая противостояние с националистами, облегчения языковым законом повседневной жизни меньшинств. Поддерживают регионалов и потому, что  Янукович стремится ввести страну в Европу. Это совпадает с интересами закарпатцев, ведь область граничит с четырьмя странами ЕС, и они чувствуют преимущества сотрудничества с ними.

Как председатель одной из общественных организаций украинских венгров, он разъяснил и проблему неблагоприятного отношения их с нынешними властями Венгрии, исходя из того, что внутреннее раздробление политических сил Венгрии оставляет свой отпечаток и на них.  

 2013. március 4.

 Ujvári Flórián írása

Ukrajna, Kárpátalja: Kivel tart a magyar többség?

Gajdos: Magyarországról megkaptuk a „rossz magyarok” jelzőt

A minap Budapesten járt Gajdos István, az Ukrajnai Magyar Demokrata Szövetség (UMDSZ) elnöke. A politikus, aki a kijevi parlament, a Verhovna Rada egyetlen magyar képviselője, a Magyar Újságírók Országos Szövetségének székházában találkozott a MÚOSZ külpolitikai szakosztályának tagjaival, ezt követően nyilatkozott munkatársunknak.

 – Hat év után az Ön személyében ismét van képviselete az ukrajnai magyarságnak a kijevi törvényhozásban. Az októberben megválasztott parlament munkáját azonban hosszú heteken át akadályozták az ellenzéki pártok. Lehetséges, hogy végül új választásokat ír ki Janukovics államfő?

 – Nem tartom valószínűnek. Az obstrukció tartósan nem bizonyult hatásos eszköznek, pedig a volt bokszbajnok Viktor Klicsko pártja, az UDAR (Ütés) képviselői szállták meg az ülésteremben a szónoki pulpitust, a másik két ellenzéki párt, a Julia Timosenko személyével fémjelzett Batykivscsina (Haza) és a szélsőjobboldali, soviniszta Szvoboda (Szabadság) párt honatyáinak aktív közreműködésével.

Janukovics elnök brüsszeli látogatásának közeledtével azonban belátták (esetleg külső erők rásegítették őket erre), hogy Ukrajna és az Európai Unió kapcsolatainak erősítése megbicsaklik, sőt akár meg is bukhat azon, ha a Rada alkalmatlannak bizonyul az EU-hoz fűződő kapcsolataink fejlesztéséhez szükséges lépések megtételére. Ez a veszély így elhárult, s ha nem újulnak fel az ellenakciók, megnyílik az unió és országunk közötti társulási szerződés őszi aláírásáig vezető út.

– Származik-e ebből külön haszna a kárpátaljai magyarságnak?

– Nézze, a mi megyénk az egyetlen Ukrajnában, amely négy uniós tagállammal – Lengyelországgal, Szlovákiával, Magyarországgal és Romániával – határos. Már ebből is következik, hogy különösen érdekeltek vagyunk a kapcsolatok fejlesztésében az EU-val. Az általános érdekeken túl ettől remélhetjük például a speciális kisebbségi jogokra érvényes európai előírások betartatását, az állampolgárságra vonatkozó ukrajnai jogszabályok módosítását. Nem véletlen, hogy Nyugat-Ukrajnában, ahol a választásokon előretörtek a nacionalista erők, egyedül a mi megyénkben került első helyre a Régiók Pártja. Ez a Janukovics mögött álló politikai tömörülés fogadta el például a kisebbségek életét megkönnyítő nyelvhasználati törvényt, még az előző parlamenti ciklus vége felé.

Mitagadás, érezhető volt később némi kiábrándulás amiatt, hogy ennek végrehajtását nem szabályozták kellőképpen, így szűkebb térségünkben a nacionalisták igyekeznek a nyelvtörvény gyakorlati alkalmazását megtorpedózni. Ennek meghiúsítását is reméljük az uniós kapcsolódással összefüggő kormányrendeletektől.

– Magyarország természetesen támogatni igyekszik ukrán szomszédját e célok elérésében, már csak az ottani magyarság érdekében is. Budapesten azonban ez a támogatás alapvetően a Kárpátaljai Magyar Kulturális Szövetség (KMKSZ) felé nyilvánul meg, amikor az ukrajnai magyarok problémáiról esik szó, e szervezet vezetőit idézik a döntések magyarázatánál – már ha egyáltalán magyarázzák. Valóban, olyan meghatározó tényező a KMKSZ Kárpátalján, mint amilyennek a magyar fővárosban láttatják? A legutóbbi parlamenti választások eredménye – az ön képviselősége – nem erről tanúskodik...

– Szövetségük maga is a KMKSZ-ből vált ki 2003-ban, mert nem láttunk perspektívát azokban a módszerekben és elvekben, amelyek ezt a szervezetet jellemezték és jellemzik mindmáig. Természetesen megkaptuk és ma is kapjuk a „rossz magyarok” jelzőt, sőt magyarságunkat is megkérdőjelezik egyesek, határon innen és túl. Ám az idő bennünket igazolt, és ezt nem elsősorban az én parlamenti tagságom jelzi. Mindennél beszédesebb néhány adat: Kárpátalján az önkormányzatokban (a községektől a megyei irányításig) 523 választott képviselőnk fáradozik állapotaink jobbításán – ugyanezekbe a testületekbe a KMKSZ 235 képviselőt delegálhatott. Még jellemzőbb a polgármesterek aránya. Szövetségünk színeiben 43 polgármester működik a megyében, míg a KMKSZ-t kilenc hasonló rangú vezető képviseli. Sajnos, nagyon ritka a velük történő, akár egy-egy konkrét feladat megoldására vonatkozó együttműködés, az anyaország belső megosztottságának hatása ide is begyűrűzik. Kárpátalján szerencsére még nem történtek olyan fizikai atrocitások, mint mondjuk a vajdasági magyarverések, azonban a helyi magyarság egységes fellépésére szükség lenne a vereckei honfoglalási emlékmű „hivatásos” rongálói és más ukrán nacionalisták további erősödésének megakadályozásához is.

Корреспондент венгерского еженедельника HVG (Еженедельная Мировая Экономика), Андраш Немет в статье «Украина и ЕС» рассказал читателям о состоянии дел в Украине, в том числе и о встрече президента Украины, Виктора Януковича с руководителями Европейского Союза. На 16-ом саммите 25 февраля с.г. между Украиной и ЕС в Брюсселе, главной темой являлась подготовка окончательного варианта текста соглашения об ассоциации ЕС с Украиной.

Андраш Немет отмечает, что чиновники ЕС дали понять: Киев должен выбирать, или соглашение о свободной торговле с ЕС, или Таможенный союз с Россией. И то, и другое иметь Киеву одновременно нельзя, хотя ЕС понимает, что Украине необходимо иметь обширные отношения с Россией. Сам Виктор Янукович однозначно высказался, что Киев стремится к процессу интеграции с ЕС и ее продолжению, от чего он не имеет намерения отступать. Однако, Украине не остаётся другово варианта, чем сотрудничество в вопросе Таможенного союза с Россией, если не будет положительного результата соглашения с ЕС. Тактика пока успешная, если учесть, что с пустым карманом из Брюсселя в Киев Президент не приехал.

В статье упоминается и мнение президентского советника, Дмитрия Выдрина, о том, что „Янукович хочет реформировать общество, и это старается достигнуть с помощью олигархов, заставляя их на большие материальные пожертвования». В этой связи отмечает новость Украины: Александр Янукович (сын президента) прошел безупречный аудит Pricewaterhouse Coopers (PwC), и будет такой же аудит его фирмы, и результаты будут опубликованы.

 HVG 2013. 02.28.

NÉMETH ANDRÁS / KIJEV

 Ukrajna és az EU

Kompország

Pár hónapja van csupán Ukrajnának arra, hogy többéves sodródás után eldöntse, az EU-hoz vagy Moszkvához közeledik. Az ukrán–EU-csúcson mindenesetre nem került sokkal közelebb Brüsszelhez.

Felbolydult méhkasra emlékeztet Kijev, az ukrán vezetők az utóbbi napokban sorra nyilatkoztak arról, miképpen képzelik el a 46 millió lakosú, 1991-ben függetlenné vált állam integrációjának jövőjét. Leginkább az derült ki, hogy az ország változatlanul taktikázik, s csak akkor hoz végleges döntést, ha erre külső erő rákényszeríti. „Kijev az idén is folytatni akarja a lavírozás politikáját, kicsit zsarolja Brüsszelt és Moszkvát is” – jellemezte a manőverezést a HVG-nek Volodimir Feszenko ukrán politológus.

Szerhij Tihipko volt ukrán miniszterelnök-helyettes, a kormányzó Régiók Pártjának parlamenti frakcióvezetője például azt mondta: Ukrajna úgy akar a nyugati gazdasági integráció részévé válni, hogy közben – megfigyelői vagy nem teljes jogú tagként – részt vesz a Moszkva által szorgalmazott, Oroszország, Kazahsztán és Belarusz részvételével tető alá hozandó vámunióban is. Az ötlettel csak egy baj van: mindezt Moszkva már tavaly elutasította, mivel igyekszik magához kötni az egykori szovjet tagköztársaságot.

Viktor Janukovics államfő – aki annak ellenére is igyekszik elkerülni Moszkva fojtogató ölelését, hogy ellenfelei egyértelműen Oroszország emberének tekintik – múlt heti televíziós beszédében ugyancsak igyekezett középen maradni. Közölte: Kijev nem adja el az oroszoknak az Ukrajnán át vezető nemzetközi gázvezetékeket, legfeljebb arra hajlandó, hogy bérbe adja az orosz Gazpromnak a felújításra szoruló hálózatot. Közben arra is utalt, hogy a kormány nem fogja felemelni a lakossági gázárakat, azaz Ukrajna nem akar mindenképpen megállapodni a drágítást feltételül szabó IMF-fel újabb, ezúttal 15 milliárd dolláros hitelcsomagról.

A jövővel kapcsolatos nyilatkozatok apropóját az adta, hogy hétfőn rendezték meg Brüsszelben az Ukrajna és az EU közötti 16. csúcstalálkozót, amelyen a két fél közötti társulási egyezmény véglegesítésének az ügye volt a fő téma. A vaskos, ezeroldalas szerződés már tavaly óta készen van, ám Brüsszel szerint Kijev inkább hátrafelé, mintsem előre halad a ratifikáláshoz elengedhetetlennek tartott feltételek – például a választási, illetve az igazságügyi reform, vagy a politikai okokból fogva tartott személyek, köztük Julija Timosenko volt kormányfő szabadon engedése – ügyében. Eddig csak annyit sikerült elérni, hogy a csúcstalálkozó napjára időzítve eltávolították a kamerákat az átmenetileg kórházban ápolt Timosenko kórterméből, és felszámolták a bejáratnál a rendőri posztot.

Bár az EU-képviselők és Janukovics tárgyalása a tervezett húsz perc helyett közel két órán át tartott, a találkozón nem sikerült áttörést elérni, így egyre kisebb az esélye, hogy az EU novemberi, vilniusi keleti partnerségi csúcsán bejelentik a társulási szerződés végleges elfogadását és a ratifikálási folyamat beindítását. Ha a litván fővárosban nem hangzik el a bejelentés, uniós források szerint Ukrajna nyugati integrációjának ügye jó időre lekerülhet a napirendről. A tartós összeveszést legfeljebb az akadályozhatja meg, hogy amennyiben kenyértörésre kerül a sor, akkor Kijevnek – különösen, ha a várakozásoknak megfelelően nem javul a gazdasági helyzete – nem marad más választása, mint elfogadni Moszkva nem mindig politikai feltételektől független segítségét. A gazdaság pedig nincs jó állapotban: a tervezett 3,9 százalék helyett tavaly 0,2 százalékos volt a GDP növekedési üteme, s idén sem várható nagyobb, miközben az országnak kilencmilliárd dollárt kell különféle törlesztésekre fordítania.

Az integráció ügye a politikusok mellett az üzleti elitet is megosztja. A gazdaságin túl komoly politikai befolyással is rendelkező oligarchák között sokan akadnak ugyanis, akik attól tartanak, ha Ukrajnát is beszippantják az exszovjet tagállamok közötti szabadkereskedelmi övezetbe, akkor az országban átveszik a hatalmat a jóval erősebb és befolyásosabb orosz mogulok. Az ukrán oligarchák közötti bizonytalanságot az is erősíti, hogy miközben megkezdődött a belső piac újraosztása, Janukovics a jelek szerint rá akarja venni a gazdag üzletembereket, hogy több pénzzel járuljanak hozzá az államkincstár feltöltéséhez. Az új gazdasági potentátok közül Janukovics Alekszandr nevű fia érte el a legnagyobb sikert. A 39 éves, fogorvos végzettségű elnöki sarj az ingatlan-, a bank- és az energiaüzletben jelent meg, s a kelet-ukrajnai Donyeck város egyik meghatározó figurájává nőtte ki magát. Közben ismerősei és barátai – az Ukrajnában egyre inkább „a család” tagjaiként számon tartott szövetségesek – bekerültek az új ukrán kormányba is, és ellenőrzésük alá vonták a gazdasági tárcákat. „Janukovics meg akarja reformálni a társadalmat, és ezt az oligarchák segítségével szeretné elérni úgy, hogy nagyobb anyagi áldozatra kényszeríti őket” – mondta a HVG-nek Dmitro Vidrin ukrán elnöki tanácsadó. Sok elemző szerint lesznek, akik rosszul járhatnak – például a csőd szélén táncoló Aeroszvit légitársaság több mint hárommilliárd dolláros vagyonú tulajdonosa, Ihor Kolomojszkij –, s akadnak majd, akik kisebb áldozatokkal is megússzák.

Az viszont Ukrajnában újdonság, hogy Alekszandr Janukovics felkérte a PricewaterhouseCoopers nemzetközi könyvvizsgáló céget, világítsa át a részben az ő tulajdonában lévő MAKO vállalatcsoport üzleti tevékenységét, majd az eredményt nyilvánosságra is hozta. Eszerint a holding 22 millió hrivnyás (1 hrivnya = 27 forint) adózás előtti nyereséget ért el 2011-ben, és több mint 38 millió hrivnya munkabért fizetett ki hétszáz alkalmazottjának.

 „Европейский Союз закончил мини-холодную войну с Украиной» - под таким заголовком опубликовал свою заметку обозреватель Янош Т. Барабаш в венгерской газете Ежедневная Экономика (Napi Gazdaság) о встрече президента Украины, Виктора Януковича в Брюсселе с главой Европейского совета Херман ван Ромпей и председателем Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу. Подобная оценка связана с тем, что минувшим летом лидеры ЕС официально порекомендовали премьер-министру Украины воздержаться от посещения Брюсселя после того, как в тюрьме очутилась бывший премьер-министр Украины Юлия Тимошенко.

В тоже время "холод" в отношении Европы и Украины не достиг результатов – отмечает обозреватель. Конец бойкота Януковича и нынешний саммит ЕС-Украина означают только одно, - и это открыто признается в Брюсселе - ЕС хотел бы подписать соглашение о политической ассоциации и свободной торговле с Украиной уже в ноябре этого года. Сделать это нужно только для того, чтобы предотвратить дрейф Украины в сферу интересов России. Именно это вынудило Брюссель прервать свою "мини-холодную войну" с Украиной без каких-либо уступок со стороны Киева. Тактика, избранная президентом Украины, тянуть паузу в отношениях с Брюсселем, не делая уступок, доказала свою правильность.

Napi Gazdaság 2013. február 27.

Barabás T. János

Vége Ukrajna és az unió mini-hidegháborújának

Miután az Európai Unió bojkott-akciói nem bírták jobb belátásra az ukrán vezetést, sőt közelebb taszították Oroszországhoz, Brüsszel most megpróbálja keblére ölelni Kijevet.

A Kárpátalja beszámolója szerint 610 millió eurós makrogazdasági pénzügyi támogatásról írtak alá megállapodást Brüsszelben Ukrajna és az Európai Unió képviselői. Ennek értelmében a kölcsönt 100, 10, 250 és 250 millió eurós részletekben utalják. Az első részletet a kölcsönről szóló szerződés érvénybe lépése, valamint az Európai Bizottság a Nemzetközi Valutaalappal kötött megállapodások végrehajtásának véleményezése után utalják.

A további átutalások attól függnek, hogy az ukrán kormány teljesíti-e a megállapodásban előírt kritériumokat az állami pénzügyekre, kereskedelemre, energetikai ügyekre, adó- és pénzügyi politikára vonatkozóan. A támogatást a megállapodás érvénybe lépését követő két évben folyósítják, a törlesztés futamideje 15 év.

A fordulat Viktor Janukovics ukrán államfő hétfői brüsszeli látogatása után következett be, amire a felek közötti, több mint egy éve folyó mini-hidegháborút követően került sor. Az elhidegülés oka kettős volt. Egyrészt Kijev nem teljesítette az unió és a Nemzetközi Valutaalap hitelkeretéhez támasztott feltételeket (köztük elsősorban a hazai fogyasztói gázárak emelését), másrészt Janukovics belpolitikája miatt: az ellenzékiek elleni hajsza, Julia Timosenko volt miniszterelnök bebörtönzése elfogadhatatlan a közösség számára. Ezért nemcsak a hitelek folyósítását állították le, de bojkottálták a politikai kapcsolatokat is. Így tavaly 15 év óta először nem tartották meg a hagyományos kétoldalú csúcstalálkozót sem, s nem került sor a már régóta aláírásra váró társulási és szabadkereskedelmi egyezmény megkötésére sem.

A most bekövetkezett alapvető változás legvalószínűbb oka, hogy az unió kemény fellépése teljesen eredménytelennek bizonyult, viszont közelebb taszította Kijevet Oroszországhoz, ami alááshatja az EU keleti partnerségi politikájának egyik oszlopát. Ennek fényében szónokinak tűnnek az uniós vezetők azon magyarázkodásai, hogy természetesen szigorú feltételekhez kötik a kapcsolatok újraépítését. Egyetlen fontos ígéretet kaptak Janukovicstól a pálfordulás fejében - az államfő kijelentette, hogy országa nem csatlakozik az oroszok vezette vámunióhoz, és hitet tett az unióhoz való közeledés politikája mellett. Ennek ellenére az EUobserver elemzőinek véleménye szerint legfeljebb 20 százalékos esély van annak, hogy Brüsszel reményeinek megfelelően még novemberben sor kerülhet a társulási szerződés megkötésére. Az ukránok nincsenek könnyű helyzetben, hiszen gazdaságukban meghatározó szerepe van az orosz gáz importjának, illetve e gáz tranzit-díjának. Moszkva pedig csak akkor hajlandó engedni a gáz árából, ha Kijev átadja neki gázvezeték-hálózatát, vagy csatlakozik vámuniójához.

Ukrajna reméli, hogy az EU-val történt békekötés után sikerül kiegyeznie az IMF-fel is. Az Interfax-Ukraine idézte Ihor Praszolov gazdasági és kereskedelmi minisztert, aki bízik benne, hogy március vége felé sor kerülhet a két fél tárgyalásainak újrakezdésére.